Маленький провинциальный городок стоял на берегах тихой чистой реки со спокойным мелодичным названием. Подметенные улицы, беленые стены домиков, сады и фонтанчики в тенистых сквериках... Жарким южным летом и холодной зимой, пьянящей весной и желто-красной осенью главным отличием городка всегда была тишина, пронизаннная спокойной несуетной мудростью и бесконечным терпением, готовностью понять и принять все что придет...

* * *

    И так было всегда. Никто не ждал беды, но она пришла - и однажды зыбкая, хрупкая тишина взорвалась грохотом танковых орудий, автоматной трескотней и лязганьем траков. В очередной раз не поделившие чего-то политиканы столкнули лбами своих последователей и завертелась мясорубка гражданской войны, спрятанная под безликой маской "локального конфликта" перемалывая жизни и судьбы... Городок не сопротивлялся вторжению - здесь никогда не было гарнизона или отрядов самообороны - мирные обитатели городка не посягали на оружие, полагая ему достойной заменой разумное слово... но пришедшие с мечом считали иначе - и пытавшихся разрешить проблему миром встречали пулями...

    В одном из тенистых сквериков расположился маленький отряд защитников - бывшие студенты вузов имеющих военные кафедры, наскоро произведенные в офицеры, столь же наспех вооруженные и брошенные навстречу танковым колоннам... испуганные лица, порванная форма, бегающие глаза... час назад их было больше вдвое... но разжиревший за долгие годы сидения на канцелярском стуле капитан командовавший ими вывел отряд прямо на взвод танков и очереди курсовых пулеметов проложили кровавые следы в их нестройных рядах. Поспешно отступавший отряд нарвался на отделение мотострелков - и во вскипевшей на развалинах лютой короткой перестрелке погибли еще пятеро. Отряд отступил бросая своих убитых - никто и не подумал о них... Через час они вышли к реке, к деревянной пристани где уцелевшие жители сбивались на единственный старый паром, стремясь поскорее пересечь реку, последний рубеж обороны...

    Командир окопавшегося на том берегу батальона правительственных войск приказал им прикрыть отступление парома и эвакуацию медпункта, а затем уходить самим. На вопрос почему военные не делают этого сами ответил что де "нецелесообразно распылять силы", после чего погрузился в катер и отбыл. Приказ смертников, все это понимали - и несколько из них бросив оружие скрылись в толпе беженцев. Остальные принялись совещаться и все явственней слышались голоса призывашие последовать за уже ушедшими - зачем умирать непонятно за что? Все возбужденно орали и размахивали руками... а он не участвовал в бурном споре, как будто происходящее его не касалось. Просто сидел на траве и изолентой соединял попарно магазины извлеченные из брошенных автоматов. Люди... он никогда не мог понять их... сами устроили это, а теперь бегут, оставляя без тени защиты тех, кто не может защититься сам. Он не был человеком, несмотря на то что внешне никто не отличил бы его от представителя этой породы. Он был другим внутри, совсем другим.

    С самого детства он ощущал отличность от окружающих его людей, проявляющуюся во всем, даже в мелочах. Понятия зависти, жестокости и ненависти были чужды ему, такого рода чувствам не было места в душе... Завидовать кому-то... зачем, ведь можно просто порадоваться удаче другого, и пожелать ему еще... ненавидеть... почему, для чего, ведь мир так велик, а все такие разные, разве это не делает его богаче и ярче? Разве не естественно принимать каждого таким какой он есть, стараться понять его, не навязывая своего мнения? А жизнь? Окружающая все и вся, огромная, безбрежная живая вселенная... только прислушайся, всмотрись, откройся ей навстречу - и она растворит тебя в себе без остатка, и сама раствориться в тебе, подарит все свое богатство, просто так, и ты ощутишь и спокойствие тысячелетних гор, и ярость селевого потока, бездонную глубину неба и дыхание бескрайних лесов. Почувствуешь себя и стремительным хищником и маленькой песчаной мышью... трепет огромной живой планеты - летящей бесконечно малой песчинкой в божественно беспредельной пустоте мироздания, рожденной из этой пустоты и исчезнущей в ней. И все это задаром, зачем приходить с топором и огнем, зачем потрясать воздух научными диспутами? - ведь все можно познать и без насилия... Но то что казалось ему естественным окружающие воспринимали как странности непонятного, чуть спятившего типа. Он словно говорил на другом языке, жил как будто в другом мире, лишь изредка соприкасаясь с этой реальностью.

    Воспринимая вселенную совсем другой плоскостью сознания он пытался обьяснить, рассказать окружающим о том что чувствовал - и раз за разом непонимание и презрение оставляли кровоточащие шрамы в его душе, раз за разом наталкивался он на ледяную стену безразличия и равнодушия. С горечью видел он как тонкие душевные переживания подменяются мелочными эгоистичными сиюминутными ценностями, как все меньше и меньше остается в мире взаимопонимания и любви - чистой, высокой, не заляпанной корыстью и ложью... Постепенно он научился скрывать то что было внутри него, прятать от стороннего взгляда свою страдающую душу... Он не понимал кто он, потому что никто никогда не говорил ему этого... Всю свою жизнь он хотел встретить того кто поймет его, примет и кого он сможет понять и принять... Но год проходил за годом а вокруг была все та-же пустота, горечь и мрак вечного одиночества. До этого дня. Потому что сегодня он впервые встретил подобного себе. Он понял это сразу как только увидел ее, всем своим существом ощутив что-то близкое, родное не по крови но по мятежному духу, задыхающейся в беспросветной мгле душе. Тонкая фигурка, вроде ничем не примечательное лицо - и огромные, бездонные глаза, полные сострадания, любви, готовности помочь любому нуждающемуся в помощи и еще бесчисленным множеством непередаваемых оттенков эмоций и чувств... Помогая переносить раненых на паром он смотрел на нее не отводя взгляда. Она заметила, и легкая мимолетная улыбка швырнула его к небесам... Они не произнесли ни слова - зачем, все было понятно без слов...

    Посадка закончилась и паром стал медленно отходить от пристани. Казалось что все самое страшное позади, но близлежащие улицы наполнились ревом мотора и лязгом гусениц. Обрушив старое деревянное здание порта в прилегающий скверик вполз размалеваный языками пламени танк. Медленно и неотвратимо полз он к пристани, раскалывая гусеницами мраморные плитки тротуара. Вот танк остановился и повернутая при таране башня начала неторопливый разворот... Сидевшие внутри не торопились, растягивая удовольствие - зачем, куда денется тихоходная речная посудина?

* * *

    Он замер. Словно на экране увидел взблеск орудийного выстрела, услышал свист и удар осколочного снаряда, черно-багровую вспышку взрыва, фонтан воды, обломков, разметанные изуродованные тела и кровавые пузыри на вспененной грязной воде... Через мгновение пришло понимание...он знал, ЧТО будет, что должно случиться. На одной чаше весов лежала его жизнь. На другой - десятки, и одна, за которую он был готов заплатить и сотней своих. Подхватив подсумок с гранатами, не колеблясь более ни секунды он прыгнул на пристань, перемахнув двухметровую полосу воды. Над ухом все громче клацал невидимый секундомер, отмеряя мгновения... Он бросился к брошенному кем-то РПГ. Он не надеялся уничтожить танк, но надо было не дать ему выстрелить. Прицеливание, быстрая поправка... короткий рывок отдачи и кумулятивная граната ударила в стык брони, под башню танка. Из вентиляционных щелей повалил дым, орудие остановилось, двигатель машины взревел и заглох. Все? Нет, послышались крики и резкие команды - это приближались солдаты, привлеченные взрывом. Они могут обстрелять паром... Он дернул затвор автомата и побежал навстречу отряду, навскидку опустошая магазин одиночными в приближающуюся цепь. Солдаты остановились, остолбенев от чудовищной наглости безумца, вышедшего умирать в одиночку... Боек щелкнул вхолостую - кончились патроны. Он присел за большим декоративным чугунным якорем. Ну вот. Оглянулся. Паром изо всех сил пыхтя стареньким дизелем преодолел уже половину реки. И тут он услышал сквозь треск выстрелов и ругань самый страшный звук - звук запускаемого двигателя танка. Выглянул - танк скреб гусеницами землю, разворачивая корпусом заклинившую башню... Еще немного и... Он лихорадочно огляделся, ища хоть какое-нибудь оружие против бронированного монстра - ничего. В подсумке оказалось всего две гранаты - РКГ и Ф1.

    Времени не оставалось... Ну чтож... выдернул чеки из обеих и бросился вперед, прямо на танк. Шаг, другой, третий... И еще метр, и еще... Замахнулся и швырнул РКГ целя в правую гусеницу... Амбразура курсового пулемета озарилась серией вспышек. Удары пуль и взрывная волна отшвырнули его назад. Он упал на взрытую землю и мир превратился для него в кошмарную боль, раздирающую тело. Захлебываясь собственной кровью он выгнулся дугой, дергаясь в долгой, страшной агонии. С каждым слабеющим толчком сердца жизнь уходила из растерзанного тела перерезанного пулеметной очередью, вытекая из рваных ран и пятная алыми потеками примятую траву. Тускнеющий взгляд поймал маленькую точку на водной глади... Там...она... она будет... жить...

***

    Голубизна неба была бездонной и беспредельной. Теплые лучи солнца погладили умирающего по лицу, ласково поманили к себе его душу... Отступила и развеялась беспричинная тоска, глодавшая его всю жизнь, стало легко и спокойно.. Он глубоко вздохнул, радуясь утихшей боли и протянул руки навстречу свету, навстречу чему-то близкому, полному любви и бесконечной нежности...

    Чужие мотострелки с опаской подошли к лежащему. Командир брезгливо пошевелил сапогом истерзанное окровавленное тело.
   - Гад, камикадзе хренов... гля, жив еще...
Поднял автомат. Лязг затвора совпал с негромким хлопком.
  - Чего?!!! Неееет!.....
Сноп огня разбросал тела солдат, грохот многократно отдался эхом над рекой... На берегу около приставшего парома люди с удивлением смотрели на стоящую у обреза воды рыдающую хрупкую девушку с огромными глазами, в которых отражалось безмерное страдание и страшная боль потери... Они не понимали - жива же, чего еще? На другом берегу медленно оседала пыль, смешанная с запахом крови и едкого дыма....

************************